В этом стыдно признаваться, но за более чем 20 лет изучения психологии и психотерапии, я прочитал всего 2 книги Ирвина Ялома. Это книги по групповой и экзистенциальной психотерапии. Безусловно, узнал про него самого я ещё в университете, учась на факультете психологии. И потом в течение жизни, бывая в книжных, сотни раз натыкался на самые разные его книги. И даже думал, что надо бы купить и почитать. Но не покупал.
А в прошлом сентябре я решил совместить полезное с полезным. И часть дней в неделю ходит на работу пешком (а не ездить на машине), а чтобы было продуктивнее, параллельно слушать аудиокниги.
Первой книгой стала «Сто лет одиночества» Маркеса, потом книга по психосоматике и КПТ. И потом я решил послушать одну из книг Ялома.
Это был «Дар психотерапии».
Пока я слушал, я заметил, что внутри стали происходить какие-то важные процессы. Будто стали приходить в действие огромные шестерни и поршни старого заржавелого механизма, который когда-то давно исправно работал, но вот уже много лет стоит в бездействии.
Я стал думать, что это за процесс. И понял, что раньше, ещё до того, как я стал специализироваться в РПП, я как психолог работал с самыми разными запросами. Вел консультации, семинары и тренинги. И в плане обучения был открыт самым разным направлениям терапии. В то же время, во главе угла всегда стояли психотерапевтические отношения и глубина, которая в них может рождаться. И так же возможность по-настоящему увидеть другого человека вне рамок его диагноза/расстройства/проблемы. Для меня это было очень важным. Это то, чему я учился у своих учителей в области психотерапии, в частности, на большой трехлетней программе по танцевально-двигательной психотерапии и такой же большой и глубокой программе по аутентичному движению.
Однако потом в жизни стали происходить разные непростые события, о которых, возможно, как-нибудь напишу отдельно. А ещё позже я понял, что мне уже не интересно заниматься коррекцией веса (на тот момент я уже лет пять как ушёл из центра снижения веса), но интересна тема расстройств пищевого поведения.
Начав изучать эту тему подробнее, начав специализироваться в этом, я нашёл большую поддержку в «доказательности» подходов к терапии РПП, в чётких протоколах и схемах, в необходимости междисциплинарного взаимодействия, в умении правильно распознавать симптомы, в т.ч. угрожающие здоровью и жизни. И это стало той опорой, которая помогала чувствовать себя эффективным специалистом.
Но одновременно с этим я как будто бы сильно отдалился от той своей профессиональной части, которой так важна и интересна была именно психотерапия. С её глубиной, отсутствием готовых ответов, необходимостью самому соприкасаться и проживать вместе с клиентом самые непростые чувства, с её вызовами и вопросами, и много чем ещё. Я как будто потерял важную часть себя…
И вот тут, слушая «Дар психотерапии» Ялома, я стал замечать, что как будто уже почти засохшее растение стали поливать водой. Как будто слушая его, я снова стал соединяться с важными для себя ценностями.
Поэтому после этой книги я стал слушать другую, «Вглядываясь в Солнце: жизнь без страха смерти». Потом «Мамочка и смысл жизни», «Все мы творения на день», «Палач любви», «Лжец на кушетке», «Как я стал собой». И, наконец, последнюю из его книг – «Вопрос смерти и жизни», которую он стал писать вместе со своей женой, а заканчивал уже без неё. Не прослушанными остались только 3 книги. Остальные я слушал одну за другой без остановки.
И это было не просто слушание книг. Слушая каждую, я ощущал, как будто сам автор присутствует где-то рядом. Или даже как будто мы ведём с ним диалог. И в этом диалоге мы обсуждаем всё, что важно и необходимо для настоящей психотерапии.
Но это было не только про психотерапию.
Я стал гораздо чаще думать о смерти. Книги Ялома этому очень способствуют, надо сказать. Не то, чтобы я до этого думал редко. Но тут не просто увеличилась частота таких мыслей, а поменялось их содержание.
Думаю, более-менее осознанно я стал думать о смерти, начиная со старшей школы. И в течение старших классов, всего периода обучения в университете и лет 5-7 после в основном воспринимал смерть как переход к другой форме жизни. И в целом тогда был скорее религиозным человеком. Поэтому собственная смерть особого страха не внушала в целом, но столкновения со смертью других всё равно вызывали тревогу и попытку как-то это рационализировать (через ту же идею неконечности жизни).
Потом, видимо по мере углубления в научные исследования в рамках своей специализации по РПП, а так же в силу интереса к некоторым областям науки в принципе (например, астрономия всегда привлекала), изучения доказательной медицины и ряда других причин стал менять своё отношение к смерти как к конечной точке, после которой меня уже нет и не будет.
И хотя объективно невозможно сказать, какое отношение более истинное (потому что пережить настоящую смерть и вернуться никому не удавалось), но при восприятии смерти как перехода всё равно остаётся нерешённым вопрос: где конкретно и в каком виде я буду находится, если смерть — это не конец?
Вместе с тем с развитием такого скептического взгляда на продолжение жизни после смерти я заметил, что сам страх смерти не ушёл, а местами даже усилился. Иногда на несколько мгновений он даже как будто пододвигается вплотную, и тогда я почти вздрагиваю от осознания, что когда-то (причём я не знаю, когда именно) меня не станет совсем. Не станет моего тела, моих чувств, моих воспоминаний, моего жизненного опыта, моих отношений с детьми, с женой, моей работы, моего привычного мировосприятия. Ничего. Причем не станет окончательно и бесповоротно. Я уже никогда и нигде не появлюсь.
И вот в такие мгновения становится страшно.
С другой стороны такое отношение к смерти, как к тотальному концу меня, привносит больше осознанности в повседневной жизни. Потому что я понимаю, что жизнь очень короткая, и хочется очень много успеть. И хочется в текущем моменте не упускать то, что по-настоящему значимо. Иногда удаётся, исходя их этого отношения, делать выбор в пользу того, что действительно ценно, а не в пользу избегания, бездействия, сожаления и пр. Это безусловно позитивный аспект.
В общем, слушание книг Ялома стало для меня очень важной и глубокой самотерапией.
И ещё не закончив слушать несколько из намеченных его книг, я подумал, что надо бы написать ему письмо с благодарностью. Я прям чувствовал искренний порыв это сделать. Но, как мне свойственно в таких ситуациях, откладывал это. Думаю, что потом, попозже.
И даже уже дослушав его последнюю книгу, я всё равно не спешил с письмом. Хотя и понимал, что человеку уже за 90, и я попросту могу не успеть получить ответ, если так и буду мешкать с письмом.
И вот в какой-то момент я всё-таки решил ему написать. Хотя ответ на вопрос, получили я от него какую-то обратную связь, был для меня совсем не очевидным.
Вот что я написал ему:
«Здравствуйте, мистер Ялом!
Я пишу вам с желанием выразить мою большую благодарность за ваши книги, чтение которых в последние полгода стало для меня очень важным целебным процессом. Как в личном плане, так и в профессиональном (я психолог).
К своему стыду, учась на психолога более 20 лет назад, я читал только «Групповую психотерапию», и потом, ещё несколько лет спустя «Экзистенциальную терапию».
И вот где-то с октября прошлого года я стал слушать аудиоверсии ваших книг. И тут что-то случилось. Как будто я нашёл в вашем лице мудрого, доброго, поддерживающего и неравнодушного наставника, беседы которого я слушаю на протяжении всего этого времени. И они, эти беседы, как будто помогают мне соединиться с моей сутью. С чем-то, что для меня всегда было важно, в том числе, в занятии психотерапией, но от чего я как будто отошёл в надежде обрести опору в протоколах и безапелляционности доказательной психотерапии.
Таким образом я прослушал почти все ваши книги (кроме нескольких).
А поскольку часто слушал я их, идя пешком на работу и с работы, и проходя каждый раз мимо большого кладбища, то каждый раз, поглядывая краем глаза на могилы, находил раз за разом доказательства верности ваших идей о конечности жизни как об одной из главных экзистенциальных данностей. Если смотреть на могилы, не отводя глаз, трудно не начать думать и о своей смерти. А значит, и о жизни.
За это время вы стали для меня добрым другом и я очень благодарен вам! Я читал книги очень многих психологов, в том числе, всемирно известных. Но настолько глубокий след смогли оставить только несколько человек. Это вы, Виктор Франкл и Милтон Эриксон.
Спасибо вам и поздравляю с недавней свадьбой!
Леонов Сергей, психолог, специалист по расстройствам пищевого поведения, город Калининград, Россия»
Надо сказать, что «мистер Ялом», как я называю его в письме, мне действительно ответил! Причём уже на следующий день.
Вот таким был его ответ:
«Спасибо тебе, Сергей, за твое очень доброе письмо. Я так рад, что мои книги попали к вам в руки, и я услышал, что вы продолжаете их читать, их там ужасно много — я писал всю свою жизнь, мне сейчас 93 года, и я уже давно отошел от дел. Все, что я могу вам сейчас предложить, — это мои наилучшие пожелания прекрасного 2024 года. Ирв Ялом».
Мне было очень приятно и важно получить этот ответ. Хотя, повторюсь, я был готов к тому, что ответа не будет. Всё же в 93 года отвечать на е-мэйл незнакомому человеку с другого конца земли – не самая насущная потребность.
Не знаю почему, но я решил написать второе (ответное письмо).
«Здравствуйте! Спасибо большое за ваш ответ, мистер Ялом!
Моей бабушке в этом году будет 95. И слушая сейчас вашу аудиокнигу «Как я стал собой», я иногда непроизвольно сравнивал вашу жизнь и её. И думал над тем, как много в жизни могут значить вещи, которые от нас никак не зависели.
Моя бабушка родом из Казахстана, и ей было 11-12 лет, когда она провожала отца на фронт во время Великой отечественной войны (2-й мировой войны). Их осталось 9 детей (мать умерла, когда бабушка была совсем маленькой). Она рассказывала мне, что очень плакала, когда провожала отца, и говорила: «Тебя убьют немцы!». А отец её успокаивал и говорил: «Нет, мы старики с ними быстро разберёмся» (хотя её отцу тогда не было и 40 лет). В итоге он ушёл служить и попал на фронт. И в 1943 году был убит на Курской Дуге. И бабушка рассказывала, что 9 мая 1945 года (в Европе – 8 мая), она была на уроках, и учительница вбежала в класс и сказала, что только что передали, что война закончилась. И мальчики стали бросать вверх кепки, радостно кричать, а она и ещё одна девочка, которая потеряла отца, заплакали.
Она смогла узнать о том, где похоронен её отец только спустя несколько десятков лет. И всегда рассказывала о том, что отец, когда ещё не ушёл на фронт, любил играть на баяне. И его любимой песней была песня «Соловей». Она была очень грустной, и бабушка, будучи маленькой, всегда не понимала, почему это любимая песня её отца.
А в этой песни есть такие строки: «Ох умру я, умру я, Похоронят меня. И никто не узнает, Где могилка моя.
И никто не узнает, И никто не придет. Только раннею весною Соловей пропоет.
Пропоет и просвищет, И опять улетит. А моя скромна могилка Одиноко стоит».
Так и оказалась. Могила её отца простояла одиноко несколько десятков лет. И только потом старшие дети смогли отыскать её.
Бабушка плачет каждый раз, вспоминая об отце. И я иногда думаю, насколько другой могла бы быть её жизнь, если бы он остался жив.
Она никак не могла на это повлиять. Но это сильно повлияло на её жизнь.
С другой стороны, как-то раз она сказала, что чувствует, как будто живёт так долго не просто так (все её браться и сестры, кроме одной младшей, уже умерли). А как будто живёт и за те годы, которые мог бы прожить её отец, и её мать, но не прожили.
Она родила двоих детей, а те – шесть внуков, а те – 8 правнуков. И эти 16 жизней появились благодаря моей бабушке. И тому, как она проживала свою непростую жизнь.
Читая вашу книгу, в том числе и те отрывки, которые описывали жизнь вашей родительской семьи, я подумала о том, через что, должно быть, пришлось пройти вашим родителям. И какая большая удача, что они вообще остались живы и дали вам жизнь. И вы прожили такую долгую и насыщенную жизнь, вы так много сделали для стольких людей, вы родили стольких замечательных детей и вырастили внуков, что мне кажется, будто вы тоже вложили в свою жизнь сразу несколько жизней. И я рад, что, прочитав «Как я стал собой», я смогу хоть немного, но стать свидетелем вашей жизни. Это вдохновляет меня прожить долгую и насыщенную событиями жизнь. Обнимаю вас и желаю крепкого здоровья!»
И получил короткий ответ от Ялома:
«Большое вам спасибо за ваше прекрасное письмо. Это очень трогательно и очень меня тронуло. Большое вам спасибо за то, что написали. Ирв Ялом»
— Позволяет понять вид расстройств пищевого поведения и степень тяжести — Благодаря этому позволяет определить необходимый уровень помощи (стационар, фармакотерапия + психотерапия, только психотерапия) — Помогает спрогнозировать примерный срок терапии (краткосрочно — 2-3 месяца; среднесрочно — 6-12 месяцев, долгосрочно — более 1 года) — Даёт возможность лично пообщаться и понять, подходит ли вам специалист — Помогает задать все вопросы, волнующие вас на начальном этапе — Помогает начать действовать!
Как проходит:
— По скайп/вотсап/вайбер/зум — Из любой точки мира, где есть интернет — 30-40 минут
Кто проводит:
— Провожу я, Леонов Сергей, психолог, специалист по РПП с опытом работы более 14 лет.
Что, если мне не подойдёт:
— Это нормально, вы сэкономите деньги и время, и сможете попробовать консультацию с другим специалистом.
Как записаться:
— WhatsApp +79097007669 — через соцсети в разделе Контакты — через форму ниже
Я отвечу вам в течение 1-2 дней.
Так же для подстраховки вы можете написать СМС/сообщение в WhatsApp на номер 89097007669 с текстом «заявка», указав тем самым, что вы отправили заявку через сайт (редко, но такое бывает, что заявка с сайта могут не дойти или человек указал ошибочную электронную почту).
Рад видеть Вас здесь! Меня зовут Леонов Сергей, я психолог и специалист по РПП с опытом работы более 17 лет. Если вы тут, значит, скорее всего, у вас есть вопросы про пищевое поведение, внешность или вес. И тогда вас может заинтересовать онлайн-тренинг"Еда. Вес. Свобода!", который я буду проводить уже в 8-й раз и регистрация на который уже открыта. Все подробности вы можете узнать >>>здесь<<<