Психосоматика. Экзема.
«У пациентки А., которая в детстве в течение многих лет подвергалась сексуальному насилию со стороны отца, развилась экзема на внутренней части правой кисти. Она получала удовольствие, опуская воспалённое место под струю теплой воды: так возникали приятные сексуальные ощущения, то есть пациентка чётко связывала в своей фантазии сексуальные переживания и симптом с хорошими сторонами отношений с отцом, который был куда мягче матери, хотя и использовал дочь для своего сексуального удовлетворения. Но когда выяснилось, что экзема возникала у пациентки всегда в тот момент, когда она знакомилась с новым мужчиной, я задумался о том, что симптом удерживает её на расстоянии, то есть экзема образует воображаемую связь с объектом и при этом служит защитой от другого объекта. И каждый раз, когда пациентка расставалась с партнером, симптом пропадал.
Ещё одна пациентка у которой экзема регулировала как происходящее в отношениях, так и сексуальное поведение.
Пациентка жаловалась, что её сексуальная активность в многолетних отношениях всё затихала и в тоже время у неё появилось нечто вроде аллергии или экземы в области губ. Она «зверски» злилась на то, что её партнер небрежно брился и из-за щетины она не могла приблизиться к нему. А в последнее время у неё развилась анальная экзема, которая распространилась и на генитальную область. Так что она не может никого туда подпустить. С другой стороны она рассчитывает её расчесывает как безумная, и это для неё род онанизма.
Экзема держит партнером на расстоянии, и в тоже время место, где она возникает, становится зоной взаимодействия с собственным телом, телесного контакта как суррогата, экстремального решения, такого, как мастурбация, когда объект отсутствует или его близость вызывает слишком сильный страх. Итак, телесный симптом является одновременно местом контакта и защитой от контакта. В этом последнем примере особенно отчётливо видна двойственная функция защиты от объекта и замещения объекта.
Еще один пример из клинической практики: на третьем диагностическом интервью 40-летняч медсестра жалуются на партнера, с которым она живёт: он не доверяет ей, слишком ревнует её и постоянно контролирует.
Это уже даже не нормальная совместная жизнь: он невыносимо храпит, она не может этого терпеть и давно спит в гостиной. Она плохо себя чувствует из-за экземы, которая была у неё с детства. Партнер хочет приблизиться к ней, но ей больно: «Моя кожа болит, когда он берёт меня за руку. Он хочет спать со мной, но я этого не хочу, ведь вся кожа болит и я не могу получать удовольствие, когда кожа воспалена, и раздражена, и напряжена. Хотя в остальное время я люблю ласки, но, когда кожа напряжена и раздражена, я просто этого не понимаю.» Пациентка не может взглянуть внутрь себя, увидеть проблему как свою собственную, она смотрит либо на партнера, либо на раздражение, либо на кожу, которая взяла на себя напряжение в отношениях, и её собственное раздражение регулирует близость и дистанцию в отношениях. Но партнёр также используют своё тело чтобы отграничиться: он храпит.
Возможности вязать два противоположных устремления в двух материнских фигурах смогла ещё одна пациентка.
С восьми лет она страдала от экземы нижних конечностей, в первую очередь на внутренней стороне бедер, что вызывало у матери отвращение настолько, что та почти исключила физический контакт с дочерью. Но была сестра матери была медсестрой и ухаживала за больной кожей девочки не только профессионально, но и с любовью. После полугода групповой психотерапии пациентка проговорила почти всю сессию в одиночестве и заполнила пространство монотонными, бессодержательными описаниями своих отношений с партнером, так что группа была парализована и пропустила момент окончания сессии. Но когда она попыталась расстегнуть ширинку и показать экзему, я довольно резко оборвал сессию, будучи в ужасе. На следующую встречу она пришла откровенно рассерженной и кричала, что я осадил её, отверг и ничего не понял. После последней сессии она, по её словам, почти бросилась под поезд, но решила «не оказывать у меня такой услуги». Её гнев можно было объяснить только через ранний образ матери, которая отличалась холодностью и неприятием дочери задолго до того, как у той появилась экзема. Парализованная сессия соответствовала попытке пациентки организовать симбиотическую атмосферу, которая при этом могла быть только деструктивной.
После проработки этой потребности и агрессии экзема исчезла полностью и больше не возникала по меньшей мере до окончания многолетней терапии.
Студент медицинского факультета во время своей клинической практики страдал тяжелой лицевой экземой, которая соответствовала не только ранним стадиям отношений, приписываемым материнской фигуре, но и эдипальному конфликту с отцом.
…помимо собственно симптома у него было всё хорошо, но симптом всё-таки во многом ограничивал его: без экземы учёба могла бы проходить эффективнее, отношения с подругой были бы менее напряженными, поскольку в сексуальном отношении между ними царило взаимопонимание. Помимо учебы, он почти ничего не может сделать, потому что ему нужно два часа утром, чтобы приспособиться к этому дню, душ — это одна из важнейших процедуру, а затем он должен обстоятельно лечить экзему, «чтобы она не воспалялась». Ночью он не может учиться, потому что иначе на следующее утро симптом непременно обострится. Если экзема усиливается, он страдает бессонницей, беспокоится по ночам и расчесывается во время сна. Он уже много об этом думал и много читал; он понимает экзему как постоянное покраснение: стыд в контексте сексуальности, потому что симптомы начались после того, как он вступил в отношении со своей первой подругой.
Роковым событием стала беременность этой его девушки, когда ей было 16, а ему 17. Об этом никто не узнал за пределами семьи. После долгих бесед с родителями приняли решение сделать аборт. Но экзема началась раньше. После этого ему стало плохо, у него появился страх прикосновений, он замкнулся, читал до 16 часов в день, у него появилось желание уйти в монастырь.
..Наше первое интервью он прервал, покольку хотел пройти со своей девушкой практику в одной африканской стране в больнице на высоте 2000 м над уровнем моря. Он полагал, что экзема могла быть связана с климатом, и где-то вычитал, что погодные условия на большой высоте могут смягчить симптом. На следующем интервью пациент рассказал, как прошло его время в Африке: ему было очень интересно там работать, он чувствовал себя нужным, чувствовал, что его принимают всерьёз, утвердился в своих знаниях, которые он может применить на практике.
Экзема действительно почти прошла, и он подтвердил таким образом свои теоретические предположения на её счёт. Там он получил телеграмму о том, что его отец при смерти и что он должен немедленно вернуться. Стоило ему получить эту телеграмму и начать собирать чемодан, как кожа на лице моментально воспалилась как никогда раньше — на высоте 2000 м…»
© Матиас Хирш.
«Это моё тело… и я могу с ним делать то, что хочу»
Издательство: Когито-Центр. 2018.