Я благодарен героине этого интервью за то, что она согласилась ответить на мои вопросы. Хотя, очевидно, это не было чем-то простым или радостным, поскольку так или иначе возвращало к периоду жизни, связанному с расстройством пищевого поведения, в-первую очередь, анорексией. Тем не менее, мне кажется, что такой рассказ от первого лица может сработать в сотни раз эффективнее любых научных фактов, доводов, статистики про анорексию, ровно как и любых мнений специалистов в области расстройств пищевого поведения. И я очень надеюсь, что рассказ героини интервью сможет отозваться в душе тех, кто, возможно, сейчас сам страдает анорексией или любым другим расстройством пищевого поведения, или проходит этап восстановления, или у кого есть близкие с этим серьёзным расстройством. А так же в душе тех девочек-подростков и девушек, которые пока просто пробуют безобидные на их взгляд диеты, голодание или программы похудения, чтобы «немного» улучшить свою внешность и снизить вес. Ведь шаг между «немного улучшить тело» и «заболеть анорексией» (смертность от которой одна из самых высоких среди всех психических расстройств) – иногда для самого человека может быть совсем коротким и почти незаметным.
Важное замечание перед тем, как вы прочтёте интервью!
Всё, что рассказывает героиня – её личным опыт борьбы и преодоления анорексии и связанных с ней трудностей. Если у вас или у вашего близкого есть это расстройство пищевого поведения – лучше всего обратиться в специализированную клинику по лечению РПП или к специалисту в этой области (психолог, психотерапевт, психиатр). Никакие слова из интервью не могут заменять рекомендаций специалиста.
Леонов Сергей (далее – Л.С.):Расскажите, пожалуйста,сколько вам было лет, какой был вес и рост до того, как начались первые ухудшения в питании или попытки похудеть?
К.И. (героиня попросила оставить свои инициалы без расшифровки в целях сохранения конфиденциальности):
Первый эпизод был в возрасте 14-15 лет, я к тому времени уже достигла своего роста 169/170 см и переходила из гимназии в лицей. С 64 кг похудела до 54-56 и собиралась останавливаться, но в попытке удержать здоровый вес была к себе слишком строга, боялась, что снова наберу — и сошла до 50 кг, а потом ещё за пару месяцев, незаметно для себя, до 43 кг.
Хоть вес не был слишком малым, на границе 54 у меня началась аменорея (пропали менструации). Спойлер: на границе 53-56 они и в будущем пропадали и возвращались при рецидивах и ремиссии.
Л.С.: Акогда в первый раз вы или родители поняли, что что-то не так с весом или питанием? Какой на тот момент был вес?
К.И.: Бабушка начала бить тревогу ещё, когда я весила 56-58 кг, сказала моей маме, что я ничего не ем и измождаю себя тренировками, а мама её тревогу переняла, что для меня было тогда непонятно. До сих пор считаю, что тогда это была паника на пустом месте — для многих бабушек, особенно переживших военный голод, мы едим мало и весим мало, когда всё это в границах нормы. Когда подросток ведёт здоровый образ жизни, тренируется и питается по диете от доктора, только достиг нормы веса, токсичный гиперконтроль родителей — это один из факторов, почему ребёнок в напряжении и всё более рестриктивно относится к питанию, т.к. питание становится основной темой для семьи.
Помню, мне было обидно и очень страшно, что мама хочет меня раскормить обратно, до состояния, в котором переживала буллинг одних сверстников и отвержение других — лично у меня так сложилась история в тот период, что романтический интерес ко мне рос с обратной пропорциональностью по отношению к весу. Казалось, что моя привлекательность зависит напрямую от худобы.
Ещё один спойлер: с возрастом и опытом отношений я поняла, что вообще не от веса зависит, насколько я привлекательна (но до меня в прошлом, в той среде, где я находилась, с теми людьми вокруг, которые вели себя так, как вели, чувствовали то, что чувствовали, имели те предпочтения и понятия о красоте, какие имели, это бы не дошло).
Теперь понимаю, что моя семья просто очень сильно волновалась в непривычной ситуации — я всегда была упитанным ребёнком, в границах нормы ИМТ, но при верхней границе, и до 14 лет я не придавала значения диетам или внешности, интересовалась другими вещами в жизни: волонтёрством в центре помощи бездомным животным, живописью, литературой, музыкой, наукой и историей. А тут меня как будто в глазах мамы и бабушки подменили.
Папа был сперва более спокоен, но и его в конце концов мамина тревога и моё поведение (всё более зацикленное на удержании, а в реальности на потере веса — и своих границ, права на своё тело) убедили, что проблема существует.
Л.С.: Когда пришло понимание, что это РПП (анорексия), как вы про это узнали. И был ли поставлен официальный диагноз? А так же можете вспомнить, знали ли вы что-то про РПП до этого?
К.И.:Почти сразу мама начала водить меня по врачам и ещё на первом приёме мне поставили подозрение на нервную анорексию. До того я не знала, что это за диагноз, а вот в последствии узнала довольно много, т.к. завершила направление по медицинской психологии в университете и несколько специализаций по психотерапии, в том числе в работе с РПП.
Л.С.: А какой ваш вес был самым минимальным? И каким было тогда питание, отношение к телу, была ли в тот момент мотивация что-то поменять?
К.И.:38-39 кг. Мне было 24 года и мы с подругой тогда проходили программу по реабилитационной йоге на тренеров в Индии. Мотивации что-то менять не было совершенно, пока однажды подруга не зашла в общую душевую и не увидела меня без одежды, после этого она подошла ко мне со слезами на глазах и сказала, что не представляла себе, что всё настолько плохо, и что я должна открыть глаза, когда смотрю в зеркало, потому что это уже просто фотографии-иллюстрации статей про анорексию, так быть не может, ей просто страшно за мою жизнь.
Л.С.: Были ли в тот период у вас какие-то физические, эмоциональные, когнитивные нарушения при таком низком весе?
К.И.:Аменорея, замедленное кровообращение (при царапинах или порезе, содранной коже у меня не выступала кровь), замедленный рост волос на теле, холод в конечностях. В первой ремиссии выяснилось, что у меня дистрофия позвоночника как последствие голодовок, из-за этого произошло выпадение дисков, несколько грыж, пережатие нерва в правой ноге — и в 21 год я была 3 месяца парализована, лежала на капельницах с обезболивающими, чтобы заснуть, ещё 3 месяца заново училась ходить, на ноги меня, кстати, поставили упражнения, которые корнями уходят в реабилитационную йогу, оттуда и появилось желание поехать поучиться на тренера.
Большинство более тяжёлых последствий анорексии для здоровья меня миновали, вероятно, по чистой случайности — у меня очень живучий организм, его не убили не только анорексия, но и гораздо ранее серьёзная травма при рождении, пневмония в младенческом возрасте, рак кожи пару лет назад.
По поводу когнитивных и эмоциональных изменений — сниженная критичность, лабильность эмоций от эйфории до отчаяния, впечатлительность, тревожность, бессонница, постоянная усталость при этом, анемия. Особых изменений в памяти и концентрации внимания не было — стоит только упомянуть, что в обострении вес, питание, тренировки, объёмы тела, дисморфофобия забирают на себя львиную дозу когнитивной деятельности. Возможно, именно поэтому рецидивы в моей жизни появлялись в дальнейшем в периодах горя (при переживании смертей близких, например), как очень деструктивный, но всё-таки защитный механизм психики (я не могла повлиять на тот кошмар, который происходил, и моя психика на автомате выбрала другую болевую точку, на которую надавить).
Л.С. Ачто на ваш взгляд было переломной точкой, после которой вы согласились начать есть больше и двигаться в сторону набора веса? И можете поделиться, как это происходило?
К.И.:Кажущихся и действительных переломных моментов в моей жизни было настолько много, что отказалась от этой концепции. Есть точки роста, моменты, шансы, которые могут повлиять на жизнь. Но сам процесс выздоровления — это линия. И в моём случае она не выглядит как движение сперва вниз, а потом вверх — это очень сложная траектория, витая. Нельзя редуцировать развитие личности только до проблематики РПП — в моей истории было слишком много других нарративов, историй, которые повлияли, кстати, на то, что история с РПП перестала быть основным мотивом.
Движение в сторону набора веса — тоже не основной показатель улучшения. Я соглашалась двигаться в сторону набора веса много раз. После лицея, поступая на психологическое отделение, за лето я набрала с 42 до 74 кг. Потом в 5 лет обучения скидывала очень медленно и осторожно до 58-62 и держалась этого коридорчика. Опять же неожиданным для меня образом в период острый эмоционально вес снова снизился до 54 — и дальше был рецидив, падение до 38-39 кг. Потом набор до 41. Ещё года два с метаниями между 42-47. Ещё пара лет 47-52, которые я ставила себе верхней возможной границей.
Всё это время мне сопутствовала аменорея. В этот период у меня было три попытки выносить и родить ребёнка — и все три раза они завершались выкидышами. РПП наверняка играло тут не последнюю роль, но нельзя списывать со счетов и сопутствующие негативные факторы: смерть близкого родственника мужа, которая повлекла за собой его тяжёлый депрессивный эпизод, ковид, смерть нескольких моих родственников от ковида и от рака, вынужденную эмиграцию, начало войны. В такие времена и без РПП многим людям, которые не могут эмоционально дистанцироваться от происходящего, не удаётся сохранить беременность.
Л.С.: Как начался процесс восстановления? Что именно вы/родители стали делать? Какие были для вас и для них трудности?
К.И.: Уже частично я рассказала, но дополню и объединю ответы на три вопроса в один. Из первого эпизода я вышла довольно быстро, за два года, усилиями семьи.
Первый рецидив был на втором курсе университета, когда с промежутком в две недели умерли мой 19-летний друг в несчастном случае и мой любимый дедушка. Из него я тоже вышла довольно быстро, за год, благодаря личной психотерапии, сопутствующей профильному образованию на психотерапевта.
Большим ударом был рецидив РПП, когда я уже работала психотерапевтом. Для всех, в том числе для меня самой. Он начался с комментария моего будущего (нынешнего) мужа, что я так же как его мама, всё время в делах и думаю про других, но не про себя, могу не есть целый день — наши отношения только начинались, но весьма бурно, я влюбилась без памяти, сразу же развелась ради этих отношений с первым мужем, была в очень хрупком, ранимом состоянии, каждое слово партнёра оказывало на меня огромное влияние, а эти попали в особо опасную область. И хотя потом он не раз пытался меня убедить, что будет любить в любой форме, даже если я буду есть так много, что превращусь в холодильник, я не могла вернуться к здравому пищевому поведению, металась между анорексией и булимией.
Рецидив затянулся, я думала, что не выйду из него — само попадание в него закрыло систему, казалось, что я потеряла все свои компетенции, это усиливало чувство вины, потери самоконтроля.
Мама предложила лечь в стационар, когда увидела меня по возвращению из Индии, но мне было важно справиться самостоятельно, самой найти выход. Это инфантильный подход — повторение кризиса трёхлетнего возраста, «я сам». И так, хоть я и справлялась дальше сама, это не было в одиночку.
Во-первых, уважающий своих клиентов психотерапевт ходит на личную терапию, на интервизии и на супервизии — на них я продолжала учиться иначе реагировать на то, что подсовывает мне жизненный опыт, не убегать в РПП, сформированный детскими травмами.
Во-вторых, у меня были Виктор Франкл, Альбер Камю, Маршалл Розенберг с его ненасильственной коммуникацией, основанной на разговоре из потребностей, курс обучения подходу КБТ третьей волны.
В-третьих — комьюнити, мои люди, друзья. После вынужденной эмиграции у меня появился новый круг знакомых — и изменился подход к открытости с людьми на определённые темы. Я больше не рассказывала даже друзьям, что у меня активное РПП. И со старыми друзьями это перестало быть темой. Это был мой сознательный выбор, чтобы уйти в другие смыслы. Не для всех такой подход сработает и не советую рисковать. Что помогло мне не обязательно поможет каждому, думать так было бы ошибкой выжившего.
Каждый день, если снова ломалась, смотрела на себя в зеркало и видела что-то неприятное или косилась на весы с искусом проверить, какие же там цифры, или думала отказать себе в еде или очиститься после еды/отработать её тренировками, я не грызла себя за это и не шла сразу за этим импульсом, а снова задавала себе вопрос: «У тебя есть на это время? Действительно ли нет ничего более важного и интересного, чем можешь заняться?»
Наверное, полноценная ремиссия началась, когда я действительно поняла: у меня нет времени на поддержание худобы, да и в целом мне нужна не внешность, мне нужны искренняя радость, эффективность в работе, удобство и скорость.
При четвёртой беременности я уже была в весовой норме (53-57 кг — года полтора как перестала проверять его регулярно, т.к. занималась другими делами, работала параллельно в IT, принимала клиентов в центре психотерапии, организовывала фестивали культуры для 4000 человек во главе свежезарегистрированного НГО и пыталась наскрести время, чтобы отправить ответ редакторке, которая составляла сборник моих стихотворений для немецкого издательства).
Звучит как набор невероятных успехов, которыми хвалюсь, но для меня ключом к выздоровлению было пустить свою энергию в несколько значимых русел и заниматься вещами, которые не оставляют мне никаких шансов на РПП, строить реальные отношения с окружающим миром, который во многом очень даже непросто принять, возможно, сложнее, чем принять себя саму.
Сейчас я ем, чтобы иметь энергию на те дела, которые мне интересны и важны, и чтобы получать удовольствие. Так же, как ношу ультра-короткую стрижку не потому, что мне идёт это внешне, а потому, что короткие — гораздо практичнее, удобнее и просто физически приятнее — быстро сохнут, быстро моются, всегда уложены, лично мне очень приятно проводить по ним рукой. Живу не на вид, а на ощущение — хорошо моему телу или не очень.
Ещё я чётко осознаю, что у меня может не РПП выйти из ремиссии, а рак, например, предрасположенность есть — и, честно говоря, сейчас мне ценно быть человеком полным жизни, черпать радость и удовольствие самой и умножать их для других.
Л.С.: Что бы вы хотели сказать тем семьям, которые столкнулись с анорексией у ребёнка/подростка/взрослого?
К.И.:У каждого своя причина и свой путь в этой беде. Важно оставаться человечными друг к другу и продолжать относиться к человеку с РПП как к полноценному человеку, который страдает. Причина страдания не лежит в отношениях с едой, это о другом — и вероятно, что не еда, не диета помогут выйти из РПП, а что-то другое. Что — вам предстоит открыть. А если у вас РПП — помните, что ваша жизнь имеет границы по времени, попробуйте задаться вопросом, чем вы хотите эту жизнь наполнить. И если вам кажется, что вы уродливы — не пробуйте полюбить свою внешность, попробуйте позволить себе видеть себя какими-угодно, даже уродливыми, и всё равно быть счастливыми.
Л.С.: Сколько времени вы уже живёте без анорексии? Испытываете ли до сих пор какие-то последствия анорексии?
К.И.: Не знаю, с какого момента отсчитывать вторую ремиссию. Но точно два с половиной года я каждый раз, когда в моей голове проскакивает автоматическая негативная мысль по поводу моего тела, задаюсь вопросом, нет ли у меня более важных горячих тем для рассуждения и более интересных занятий — и они как-то сами находятся. Моё физическое здоровье в полном порядке. Но опять же — мне во многом очень повезло, у меня не выпадали волосы, не разрушились зубы, я веду настолько активный образ жизни, что мои мышцы держат позвоночные диски. Два месяца назад родила полностью здоровую девочку, для меня это большая радость. Во время родов набрала до 69 кг, вес после родов снизился сам за месяц до 59-60 — так как я кормлю грудью, сейчас не планирую никакого «возращения в форму», мне важно, чтобы лактация сохранялась, а малышка получала с молоком всё, что пригодится её организму.
Л.С.: Каково это — жить без анорексии?
К.И.: Жить вне анорексии или любого другого РПП и дисморфофобии — это быть свободным.
Я целенаправленно говорю «вне», а не «без» — «ложечки-то нашлись, а осадочек-то остался». Искренне радуюсь, что я могу увидеть фотографию с групповой встречи, с проекта или с мероприятия, на которой явно выгляжу полной, и, даже если внутренне на долю секунды содрогнусь, быстро махнуть рукой: «Ну и пусть, ведь я-то помню, что чувствовала в том моменте, мне было хорошо, я не думала о том, как выгляжу, и не буду думать об этом сейчас». Радуюсь, что могу свободно есть, когда голодна, в компании с друзьями или родственниками, и переживать позитивные эмоции, а не думать, что завтра будут отёки или кто-то обратит в мою сторону язвительный комментарий по поводу моего аппетита или прибавки к весу (если даже такое случится, их мнение — это их проблема, а не моя, но вообще со студенческих лет не случилось быть в компании людей, раздающих комментарии такого рода). Освободилось огромное количество энергии и времени. Скинуть лишнее — это тоже, оказывается, может быть не про вес.
Л.С.: Что бы вы сейчас сказали той себе, которая ещё только начала терять вес?
К.И.: «Дорогая моя, у тебя в этом мире не так много времени, но ты можешь его распределить согласно своим ценностям. Скажи, пожалуйста, тебе точно нужно несколько часов в день тратить на упражнения и ещё с час на подсчёт калорийности продуктов? Есть ли что-нибудь другое, чем ты бы могла заняться? Тебе точно хочется быть в заложниках страха, что если ты начнёшь есть, то тебя перестанут любить? Зачем тебе так любящие люди?
Хорошо ли с тобой другим и хорошо тебе с другими — это не зависит от того, выглядишь ли ты достаточно хрупкой, тонкой и звонкой. Пошли свой негативный опыт, а также “стандарты красоты” и результаты исследований по психологии привлекательности в нецензурных направлениях, ты можешь это себе позволить. Может быть, ты не веришь в себя, но я в тебя верю, ты способна на большее.
А ещё прекращай клинья клиньями выбивать и пытаться отвлечься от боли посредством боли. То, что ты не будешь есть, не спасёт голодающих на Кубе или в Египте, вообще никак. Лучше будь полной и сделай что-то хорошее для других, а не трать своё время на поддержание худобы. Избыточный вес и дистрофия — это не самое страшное и не самое радостное, что будет в твоей жизни. Пресловутая «сила воли» — это не про контроль во всех сферах, начиная с еды и тела, это про способность совершать выборы в целом. Твоё тело, конечно, твоё дело, но у тебя ведь могут быть дела поважнее и поинтереснее на горизонте».
Л.С.: Спасибо вам большое за ваши искренние ответы! Я по-настоящему восхищаюсь вашей смелостью, осознанностью и настойчивостью, которые вы проявили в преодолении анорексии. А рождение дочки, как мне кажется, в вашем случае – это не только огромная радость и праздник, но и очень символичное событие. Про то, что преодоление анорексии, стремящейся в прямом и переносном смысле отобрать жизнь, позволяет начать по-настоящему новую жизнь. А что ещё может быть лучшим воплощением это «новой жизни», если не маленький человек, жизнь которому дали вы сами! Вы – большая молодец, и я желаю вам всего самого хорошего!
Вот здесь вы можете найти исчерпывающую информацию про РПП у подростков, включая признаки, риски РПП, алгоритм действия для родителей, профилактику, книги и фильмы на эту тему для родителей и самих подростков!
— Позволяет понять вид расстройств пищевого поведения и степень тяжести — Благодаря этому позволяет определить необходимый уровень помощи (стационар, фармакотерапия + психотерапия, только психотерапия) — Помогает спрогнозировать примерный срок терапии (краткосрочно — 2-3 месяца; среднесрочно — 6-12 месяцев, долгосрочно — более 1 года) — Даёт возможность лично пообщаться и понять, подходит ли вам специалист — Помогает задать все вопросы, волнующие вас на начальном этапе — Помогает начать действовать!
Как проходит:
— По скайп/вотсап/вайбер/зум — Из любой точки мира, где есть интернет — 30-40 минут
Кто проводит:
— Провожу я, Леонов Сергей, психолог, специалист по РПП с опытом работы более 14 лет.
Что, если мне не подойдёт:
— Это нормально, вы сэкономите деньги и время, и сможете попробовать консультацию с другим специалистом.
Как записаться:
— WhatsApp +79097007669 — через соцсети в разделе Контакты — через форму ниже
Я отвечу вам в течение 1-2 дней.
Так же для подстраховки вы можете написать СМС/сообщение в WhatsApp на номер 89097007669 с текстом «заявка», указав тем самым, что вы отправили заявку через сайт (редко, но такое бывает, что заявка с сайта могут не дойти или человек указал ошибочную электронную почту).
Рад видеть Вас здесь! Меня зовут Леонов Сергей, я психолог и специалист по РПП с опытом работы более 17 лет. Если вы тут, значит, скорее всего, у вас есть вопросы про пищевое поведение, внешность или вес. И тогда вас может заинтересовать онлайн-тренинг"Еда. Вес. Свобода!", который я буду проводить уже в 8-й раз и регистрация на который уже открыта. Все подробности вы можете узнать >>>здесь<<<